СТАТЬИ И ПУБЛИКАЦИИ

ГЛАВНАЯ СТРАНИЦА
Цюрихское озеро
Русский остров
Коста-Рика
Канада, часть 1
Канада, часть 2
Итальянская семья
Любовь агента
People-to-people
Семья в Германии

А ОН ЦИРКАЧКУ ПОЛЮБИЛ...
"Роковая связь" французского агента

Много лет назад, когда я работал переводчиком на большой международной выставке, к моему стенду подошла молодая, неброско, но со вкусом одетая женщина с тонкими музыкальными пальцами и уставшим взглядом. В руках она держала потрепанную папку с каким-то бумагами. Женщина заговорила со мной по-русски, но акцент безошибочно выдавал француженку, что тут же и подтвердилось в дальнейшей беседе. Задав мне несколько дежурных вопросов, моя собеседница вдруг обратилась ко мне с весьма неожиданной просьбой: она попросила помочь ей перевести с русского на французский несколько официальных бумаг. Это были всевозможные справки из государственных учреждений, выданные на имя некоего российского гражданина. Как оказалось, он приходился ей мужем, а все эти документы были нужны для того, чтобы помочь ему получить французское гражданство. Пока я тщательно переводил названия должностей и тексты печатей, мне была поведана история этого романа. В Россию (тогда еще СССР) юную выпускницу кафедры славистики привели научные интересы и влюбленность в русскую культуру. Весьма скоро неопределенная влюбленность нашла вполне конкретный объект, и с этого времени академические изыскания были заменены семейной жизнью в новом окружении. Но неустроенность быта, невозможность найти приличную работу для мужа, да и определенная традиция русских застолий, казавшаяся такой милой со стороны, привели обладательницу русского мужа к решению переехать всей семьей на родину, во Францию, и это, видимо, был последний шанс сохранить свое семейное счастье. Для этого и понадобилось обивать пороги российских и французских чиновников, что было непросто, учитывая, что сам виновник этих хлопот предпочитал оставаться в стороне.
Когда я закончил перевод, кто-то из окружавших нас французов обратился к своей соотечественнице, не сдержав любопытства: "И каково это, иметь русского супруга?" На что она ответила с задумчивым выражением на лице: "Oh, c'est tres particulier!" - о, это нечто специфическое!

Эта фраза вспомнилась мне недавно, когда я сидел в ухоженном садике позади одного частного дома в пригороде Париже и беседовал за послеобеденной рюмкой вина с человеком, который тоже был связан с Россией множеством нитей, сплетенными прихотливой судьбой в причудливый узор.
Эдуард (назовем его так) долгое время работал в Москве в посольстве Франции, и ни где-нибудь, а в шифровальном отделе, который является, очевидно, наиболее строго охраняемой зоной в любом посольстве любой страны мира. Служба шла своим чередом, и впереди у Эдуарда была довольно ясно прогнозируемая карьера сотрудника государственного учреждения (во Франции это означает обеспеченное, стабильное будущее, хорошую пенсию, массу различных льгот и практически полное отсутствие риска). Но то ли наша страна обладает особенным магнетическим воздействием, то ли воздух в то время горбачевской "перестройки" был наполнен предчувствием удивительных и радостных перемен, - жизнь благополучного французского дипломата в одночасье изменилась. Эдуард оказался пораженным в самое сердце - он влюбился в актрису московского цирка, причем до полного самозабвения. Он появлялся за кулисами после представления с букетами цветов, он дарил ей подарки и водил в дорогие рестораны. Но самое главное - он решил непременно на ней жениться. На пути исполнения этого желания были серьезные препятствия. Во-первых, актриса (пусть она зовется Наташа, или Натали, как в сентиментальной французской песенке о московской девушке) была замужем. Во-вторых, как только об увлечении сотрудника стало известно в посольстве, Эдуард был вызван для серьезного разговора к начальству, где был поставлен перед дилеммой - продолжение службы в шифровальном отделе или женитьба на иностранке. Но какие преграды могут остановить влюбленное сердце! К тому же Наташа отвечала взаимностью и была готова ехать хоть на край света, который все более отчетливо становился похожим на город Париж. "Пускай!" - решил Эдуард и вскоре подал рапорт об отставке. Мосты были сожжены, но оставался еще непростой вопрос с замужеством возлюбленной. Однако и здесь нашелся выход. Да и что было невозможного в России в самом начале девяностых? Некий адвокат, за весьма солидный по тем временам гонорар в пару сотен долларов, оформил бракоразводный процесс всего за полчаса при совершенном отсутствии одной из сторон - бывший муж цирковой актрисы узнал о своем новом семейном положении, когда уже были куплены билеты на самолет, улетавший во Францию.

Медовый месяц был похож на сон. Эдуард показывал своей любимой родной Париж и возил ее по Франции, они жили в его небольшой, но уютной квартире. Чтобы жена не слишком скучала по родине, в Париж часто наведывались родственники Наташи, проезд и проживание которых оплачивал, разумеется, счастливый муж. Дни и месяцы пролетали незаметно, у Эдуарда с Наташей родился сын. Это было новой радостью, хотя пришлось немного затянуть пояса: сбережения, сделанные Эдуардом во время службы на французское правительство, заметно уменьшились, хорошо оплачиваемой работы найти во Франции ему также не удалось, об артистической карьере для Наташи, понятно, и речи быть не могло.
Прошло еще некоторое время. Наташа все больше скучала по дому и родителям, оставленным в Москве. Эдуард был, кажется, готов переехать в Россию, но что бы он делал там теперь? Этот вариант был отвергнут.
А потом случилось то, что Эдуард так и не может себе объяснить до сих пор: Наташа внезапно уехала с артистом из русской труппы, гастролировавшей во Франции, забрав в Россию маленького сына. "Я не понимаю, почему? Я же сделал для нее все, что мог", - Эдуард допивает вино и смотрит мимо меня на белые облака, плывущие над Севром. "Возможно, она так и не привыкла к Франции", - стараюсь я найти оправдательный ответ. "Нет, мне кажется теперь, что ей просто было нужно французское гражданство", - с горечью произносит Эдуард, но я вижу, что он не верит в то, что говорит. "Да, да, так!" - добавляет он по-русски как бы для дополнительного подтверждения сказанного, при этом я замечаю, что само звучание русского языка доставляет ему и боль, и радость одновременно. Чтобы нарушить неловкое молчание, я произношу фразу, которую когда-то слышал: "Русская жена - c'est tres particulier!". Эдуард молча кивает. Он по-прежнему в мыслях разрывается между Парижем и Москвой, где был так неосмотрительно счастлив. Он обожает своего сына, но не знает, когда сможет увидеть его снова. И он по-прежнему не может найти объяснений случившемуся.

К сожалению, я не имел возможности услышать эту же историю из уст героини рассказа. Наверно, она рассказала бы ее иначе. Мне же показалось интересным передать ее так, как она была мною услышана, но еще более интересным - стать свидетелем той странной и редкой меланхолии, которую можно назвать "очарованием Россией".

Степан СОЛОМЕННИКОВ